Самый популярный писатель России рассказал «ШО» о причинах своего визита в Киев, впечатлениях от прогулок по Липкам и отношении к российско-украинским коллизиям.
Я помню, как все начиналось. Как на рубеже столетий книги об Эрасте Фандорине выпускались и разлетались в неслыханных раньше объемах и с невиданной прежде скоростью — стотысячными тиражами, по три-четыре штуки в год. Успех проекта «Б. Акунин» был феноменальным. Постмодернистскими детективами на историческом материале, этим оригинальным и остроумным масслитом, не гнушались даже самые взыскательные читатели.
Со временем бум пошел на спад, но маска знаменитого писателя Бориса Акунина так крепко приросла к лицу ученого-япониста и литературоведа Григория Чхартишвили, что в конце концов с ним срослась. Под именем Акунина стали выходить не только детективы, но и объемные исторические труды. В частности, задуманная как цикл из восьми книг «История Российского государства», первые три тома которой вышли в свет с 2013 по 2015 годы.
В середине октября Акунин посетил Киев. Приехал на пару дней, свой визит не афишировал, дал лишь одно телевизионное интервью — своему старому приятелю Евгению Киселеву. Из печатных СМИ согласился поговорить только с журналом «ШО».
ШО Для чего вы приезжали в Киев? С какой литературной работой связаны ваши исторические изыскания, с продолжением «Истории Российского государства» или с новым детективом?
— Я сейчас пишу исторический роман, который будет приложением к 4 тому моей «Истории». Там описаны события XVII века и, естественно, много места уделено русско-украинским связям. Действие одной из частей романа происходит в Киеве в 1653 году. Для этого мне и нужно было посмотреть на некоторые локации.
ШО Как получилось, что вы раньше никогда не бывали в Киеве? Бывали ли в других городах Украины? Если да, то чем запомнились эти путешествия?
— Сам удивляюсь, что раньше не бывал в Киеве, за шестьдесят-то лет. Насчет Украины… Несколько лет назад я был в Севастополе и во Львове. Тоже для работы. Результат можно посмотреть в романе «Беллона» (первая поездка) и романе «Аристономия» (вторая).
«Я не был дома с 2014 года — главным образом именно из-за „украинского вопроса“. Могу полететь в Россию, но не хочу. Вернусь, когда люди перестанут послушно плестись за дудочкой Крысолова»
ШО Для многих россиян Украина сейчас все больше terra incognita, о ее нынешнем состоянии возникло огромное количество более или менее нелепых мифов. Было ли в Киеве что-то, резко не совпавшее с вашими ожиданиями?
— Я не знал, что центр Киева до такой степени похож на старую Москву. Иногда просто вздрагивал. В Липках несколько раз казалось, что я иду по арбатским переулкам. Отсюда и полное ощущение абсурдности войны, которую моя страна развязала против вашей. Я всегда знал, что это преступление, но только сейчас ощутил, до какой степени все это жуткий, нелепый бред. Возникший в голове одного человека.
ШО Откуда вы получаете информацию об Украине? Есть ли у вас друзья среди украинских литераторов, историков, общественных деятелей?
— Информацию я получаю как все люди моего круга: из интернета. Еще точнее — из френдленты в Фейсбуке. Это моя ежеутренняя сводка новостей. У меня там много журналистов, политологов, людей осведомленных. Кое-что они помещают подзамочно, только для своих.
ШО Согласны ли вы с фразой, которая приписывается Владимиру Винниченко: «Русский либерал (вариант — „русский демократ“) кончается там, где начинается украинский вопрос»?
— Нет, не согласен. Это сказано человеком обиженным, а обида ослепляет.
ШО Известно ли вам, что в украинской интеллектуальной среде все более широкое распространение получает идея радикального отмежевания от России, в том числе от русского языка и от русской культуры. Как вы к этому относитесь?
— Как к глупости. Что хорошего в том, чтобы остаться без Толстого, Чехова, Чайковского? Может, они еще и от таблицы Менделеева отвернутся?
ШО А каково ваше отношение к слогану «русский — значит нах…» («русский» в данном случае означает скорее гражданство, чем национальность), все более популярному среди украинской творческой интеллигенции?
— Кто так говорит, заслуживает быть посланным в том же направлении.
ШО Бываете ли вы в России после переезда во Францию? Если да, то не испытываете ли трудности в связи с ее посещением?
— Нет, я не был дома с 2014 года. Главным образом именно из-за «украинского вопроса». Я могу купить билет и полететь в Россию. Ничто мне там не угрожает. Но не хочу. Я вернусь, когда люди перестанут послушно плестись за дудочкой Крысолова.
ШО Каким вам видится ближайшее российское будущее — если оно вам вообще как-то видится?
— Трудным. Стране предстоит сдать экзамен на аттестат зрелости. Со второго раза. Первый экзамен два года назад мы завалили. Директор школы, правда, у нас был (и есть) специфический.
ШО Одни говорят, что отношения между Россией и Украиной испорчены на десятилетия, другие — что на несколько поколений вперед, третьи — что навсегда. Кто, по-вашему, ближе к истине?
— Будет зависеть от того, как обустроится жизнь в каждой из наших стран. Если люди живут паршиво, они обычно и с соседями собачатся. Если же дома и у нас, и у вас все будет хорошо, то все проблемы решим миром и будем друг друга любить. Как скоро такое случится, не знаю. Хотелось бы, чтобы пораньше.
«ШО» о собеседнике
Борис Акунин (настоящее имя Григорий Чхартишвили) — русский писатель, ученый-японист, литературовед, переводчик, общественный деятель. Родился 20 мая 1956 года в городе Зестафони Грузинской ССР. В 1958 году семья переехала в Москву. В 1978‑м окончил историко-филологический факультет Института стран Азии и Африки (МГУ). Переводил произведения японских, британских, американских писателей, в т. ч. Юкио Мисимы, Такэси Кайко, Гарри Гаррисона, Малколма Брэдбери. С 1994‑го по 2000-й работал заместителем главного редактора журнала «Иностранная литература» С 1998 года пишет художественную прозу (преимущественно исторические детективы) под псевдонимом «Б. Акунин», также публиковался под псевдонимами Анна Борисова и Анатолий Брусникин. Автор более чем 60 романов, повестей, эссе, научно-популярных книг, его произведения переведены на 30 с лишним языков мира. Жесткий критик современной российской власти. С 2014 года живет во Франции.
