Как единственный и вымечтанный ребенок, я был окружен в семье восхищением и долго пребывал в уверенности, что люди созданы для поклонения мне. Родственников и родительских гостей я встречал в коридоре вопросом: «Что вы мне принесли?» и, получив подношения, отправлялся в свою комнату, не интересуясь продолжением общения. Играть я любил сам с собой. В качестве подношений признавались игрушки, книжки и шоколадные конфеты. Фрукты, пирожные, шмот такими не воспринимались, а конфеты не шоколадные вызывали ярость, потому что это не конфеты.
«На антикварном буфете я увидел хрустальную ёмкость, полную конфет «Тузик», и, конечно, спросил: «Можно конфетку?»
Но в возрасте лет трех-четырех моему безоблачному величию было нанесено оскорбление. Меня повезли в гости к дяде Сене и тете Жене, пенсионерам — сослуживцам моего покойного деда, умершего от грудной жабы вскоре после того, как его исключили из партии. Это была бездетная пара, проживавшая с собачкой Тузиком, болонкой. Тузик был старый, с желтоватой шерстью, почти без зубов, но кормили его почему-то сухарями из батона, которые тетя Женя сушила сама и хранила на салфетке на батарее. Уверенный в том, что всё, что я хочу, становится моим, я попросил сухарик. «Нельзя. Это для Тузика», — отрезала тетя Женя. Дальше — больше. На антикварном буфете я увидел хрустальную ёмкость, полную конфет «Тузик», и, конечно, спросил: «Можно конфетку?» Ответ тети Жени прозвучал, как гром среди ясного неба: «Нет! Видишь, там Тузик нарисован? Это — для нашего Тузика». Я был ошеломлен и фрустрирован. Дотянуться до конфетницы возможным не представлялось, мать на помощь не пришла. Потом все ели котлеты за овальным столом и, наверное, выпивали. Я запомнил только котлеты и увещевания дяди Сени, обращенные к моей матери: «Света, дай мне слово, что никогда не вступишь в партию!» Света обещала.
Меня отпустили играть с Тузиком, мы шароёбились с ним под столом. Своей собаки у меня тогда еще не было. Комплекс впечатлений возбудил во мне острый протест. Я снял штанишки и насрал под столом. А Тузик, на сухарях соскучившийся по жирненькому, бросился жадно лопать говно.
Подробностей всеобщего конфуза не помню, помню, что он был. Но к дяде Сене и тете Жене мы еще несколько раз заезжали. У дяди Сени были восхитительные шахматы с резными щитоносцами вместо пешек, рыцарями, королями и королевами в средневековых одеяниях. Увидев, как я ими заворожен, спустя время он даже мне их подарил. Но ни ему, ни моему отцу не удалось научить меня в них играть. Запоминать правила было очень неинтересно. Фигуры превратились в героев придуманного мною королевства со своими державными делами и интригами.
А нынешней новогодней ночью мне попалась конфета «Тузик». Представить не мог, что их выпускают до сих пор! Среди прочих она была единственной с этим названием в хрустальной конфетнице. На столе, прямо передо мной, в совсем другой, теплой компании. И я его беззастенчиво съел.
