Евгения Красноярова
Папирус
Одесса: КП ОГТ, 2018
Книжка посвящена полярникам Фредерику Йохансену и Роберту Скотту, а также осокорю. «…натягивает на дождь до / самого подбородка / завис тополиный снег / над выходом из депо». И вспоминается мне экскурсия Александра Анисимова, его рассказ о том, как от куреневского селя 1961 года сотрудники Куреневского трамвайного депо на его территории спасались на осокоре. В книжке много трамваев и собак — упряжек простого смысла, к которому стремится автор: «Я хочу написать о простом, / о таком, что простее простого…» А упомянутые полярники не разделили триумфа открытия Южного полюса, но в своей драме воспринимаются кем‑то вроде ангелов‑хранителей, а у них самих «знамя подвига слишком приметно, / чтобы смерть обминула его». Однажды я читала книжку выжившего участника экспедиции Скотта. Но и без такого опыта понятно, что стоит за строками «Не ночь страшит, / а тени на постели. / / Не боль болит — отсутствие её».
Другим полюсом книги — степная тема кочевников, Ольвии, ископаемого, античности, а еще — вода: реки. И откровения пограничного: «Последние слова / так иногда просты, / так чисты иногда, / что хочется, / чтобы жизнь / начиналась с них, длилась — ими…»
В этих стихах есть страстность и открытость прямого высказывания: «Покрепче меня в рукава заправляй, / предчувствие верного слова!», доверие логосу: «А что уместится в стихи, то / уже не может перестать». И доверие себе: «Как хорошо, когда все спят, / и можно думать о великом, / носить за пазухой лисят, / себя не выдавая криком…»
Я благодарна стихам Евгении за посыл благородства, которое не боится быть осмеянным, не прячется за усложненной манерой. И за неочевидную правду любви: «Как мало, воздух, сил! / и может быть напрасно, / но больно и легко / бежать, бежать, бежать / всегда — на шаг назад, / раз тем оно прекрасно, / величие любви — / чтоб не / опережать…»