Украинское ТВ как жалкое зрелище
Наталия Влащенко: «Это жалкое зрелище…»
Наталья Влащенко, ведущая «Люди. Hard Talk» (телеканал «112 Украина»), главный редактор журнала «Публичные люди»
ШО Каковы глобальные и национальные особенности функционирования телевизионного пространства Украины?
— Глобальная особенность — в принципиальном изменении коммуникаций. Интернет фактически поменял всю суть происходящего. Новости раньше появляются в фейсбуке, в блогосфере, чем в любом СМИ и даже на телевидении. Сегодня все могут обмениваться информацией. К процессу приобщены не избранные, как это было до появления всемирной сети, а все, кто пользуется интернетом. И это реально меняет многое. С одной стороны, меньше возможностей для манипуляции. С другой — гораздо больше возможностей работы с информацией. Я как блогер знаю, каким образом «запустить» информацию в сеть, чтобы ее обсуждали все. Это что касается глобальных изменений.
Есть и наши национальные особенности. Первая: украинское общество сегодня гораздо более политизировано, чем любое другое. Все прикованы к политической ленте новостей. В отличие от итальянского, швейцарского или польского социума все жители у нас знают генеральных прокуроров, их заместителей, премьер-министра, министров, кто сколько и у кого взял взяток, кто в каком доме живет и так далее. Это особенность национальной информационной сферы с точки зрения потребителей.
Вторая особенность: в украинском информационном пространстве нет денег. Рекламный рынок лежит. Все СМИ существуют за счет финансов, которые в них вливают хозяева. Они все убыточны, в том числе и телевидение. Объемы рекламы упали в десятки раз по сравнению, скажем, с 2007 годом, когда был пик рекламного рынка. Это означает, что СМИ живут на пожертвования. Или, как говорится, на «джинсу», когда СМИ кормят политики.
ШО Кто и как формирует основные тренды культурной и политической ленты?
— Основные тренды формируют:
а) Государство. У нас по-прежнему есть государственные каналы. Первый Национальный — это все-таки государственный канал. В Администрации Президента есть такой человек, как Борис Ложкин, который активно встречается с журналистами, активно работает со СМИ и, безусловно, влияет на СМИ. Кроме того, у нас есть Министерство информационной безопасности, которым руководит Юрий Стець, он старается активно влиять на информационную сферу.
б) Блогеры. Те блогеры, которые имеют большую подписку, так называемые, «тысячники», конечно, очень активно формируют тренды. И их мнение часто влияет даже на государственную политику. Например, закон 1558-1 был отозван не только потому, что не был одобрен президентом, но и потому, что вызвал активный протест в блогосфере.
в) Олигархи. Они до сих пор управляют государством, несмотря на то, что многие из них понесли в последнее время серьезные потери. Они влияют на информационное поле, на государственную политику, на государственные решения. Есть лица, которые формируют под себя повестку дня.
ШО Но при этом нет долговременно играющих фигур?
— Нет. В украинской новейшей истории нет фигур пролонгированных в этом смысле. Смотрите, Левочкин: он долгожитель в украинской политике, но его фигура в последнее время существенно ослабела, хотя, возможно, он еще и наберет силу. И Юлия Тимошенко сегодня не имеет такого влияния, как в те времена, когда всерьез претендовала на должность президента.
Но Украина удивительная страна, и здесь иногда происходит реинкарнация самых неожиданных фигур. У нашего электората очень короткая память. Не знаю, может, ситуация изменится сейчас, потому как пролилась кровь. Такие события означают очень серьезную перемену участи как для конкретного человека, так и для страны. Не знаю, как будет дальше, но до этого украинский электорат вел себя очень легкомысленно. Что говорить, все наши основные политические топ-менеджеры побывали во всех возможных партиях, и в любой другой стране их политическая биография была бы исчерпана.
ШО Что вы можете сказать о русскоязычной части телевизионного пространства Украины? Чьи интересы прежде всего обслуживают, на чьи деньги живут, какие задачи решают?
— Печатных русскоязычных СМИ у нас всегда было больше. Таковы были требования рынка. Что касается телевидения, то и до Майдана, и тем более сейчас оно глобально украиноязычное. По крайне мере то, которое имеет всеукраинское значение. Я не говорю о каких-то местных маленьких каналах. У нас имеется закон, требующий вещать на украинском языке большую часть времени, и он выполняется. Есть отдельные двуязычные программы, но это скорее исключение. Так что я не вижу каких-то подводных течений.
Кроме того, я не связываю наличие украинского и русского языка с патриотизмом или его отсутствием. Можно быть русскоязычным патриотом, а можно быть украиноязычным негодяем, коррупционером и врагом отечества.
ШО События на Востоке подчеркнули отсутствие единого медийного и культурного пространства. Что нужно для его формирования?
— Для того чтобы нам с вами было интересно на человеческом уровне, нам с вами нужна общая тема, задачи, интересы и общая выгода. Для того чтобы формировать общее медийное пространство, нужно предлагать людям смыслы, которые одинаково интересны во всех концах страны. Потому я бы педалировала здесь патриотизм, понимание того, что все мы живем в одной стране, что все мы заинтересованы, чтобы наши дети жили в европейской стране, красивой, цветущей, с нормальной экономикой. И я бы уходила от вопросов, которые разобщают. Ошибкой было в дни страшного общественного напряжения принимать некоторые законы, например, законы по языку. Это не меняло ничего в стране, но давало повод всяким идиотам опять муссировать эту тему, выводить из-за этого людей на площади. Это было чистым безумием. Сегодня нужны прагматичные, а не демагогические стратегии.
ШО Ваше отношение к существующим ныне телевизионным шоу, в том числе политическим?
— Общий уровень украинского телевидения, к сожалению, очень невысок, как и общий уровень СМИ вообще. И для этого есть определенные причины. Во-первых, в украинские СМИ всегда вкладывались маленькие деньги. Между тем, для того чтобы создать хороший телеканал, газету, сайт, нужны серьезные финансовые потоки. А их никогда не было. Олигархи, которые содержат СМИ, делают это по остаточному принципу.
Второе. Здесь никогда не было возможности построить самостоятельное, независимое ни от кого СМИ. Я говорю как человек, который 12 лет пытается содержать журнал «Публичные люди» без помощи государства и олигархических денег. Могу сказать, что в условиях отсутствия рынка — это абсолютно авантюрная затея.
Если говорить о телевизионных шоу, то украинское телевидение в том виде, в котором оно существует, просуществует еще очень недолго. Это постсоветское телевидение по форме и абсолютно несовременное, убогое — по контенту. Оно обслуживает в основном, и это не секрет, людей «50+». Вы понимаете, когда СМИ работают на пенсионеров и когда они не являются продуктом для активной части общества, это означает, что пациент скорее мертв, чем жив. У нас нет специализированных хороших каналов. Значит, все это в ближайшие годы накроется медным тазом, это я вам говорю точно. И уже новые проекты будут возникать в интернете. Они будут монетизироваться за счет большого количества подписавшихся на канал, а не за счет политических денег. И рекламодатель туда станет приходить потому, что там есть реальные люди, потребляющие данный продукт. И это будут независимые от государства и олигархов проекты.
А нынешнее украинское телевидение — жалкое зрелище, эксплуатирующее самые низменные инстинкты людей старшего возраста, которые в массе страшно политизированы и находятся сегодня в ненормальном для себя состоянии. Нормальное состояние людей — не интересоваться политикой. Растить детей, получать знания, развивать науку, страну и так далее, путешествовать по миру, а не сидеть у экрана, чтобы узнать, что депутат Петров сказал депутату Иванову. И украинское телевидение изготавливает шизофренический продукт очень низкого качества.
ШО А что вы можете сказать о культурных ток-шоу, например, о «МинКульте», который ведет министр Кириленко?
— Что касается министра Кириленко и его шоу, я считаю, что сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник. Ну, хорошо, а почему министр Кириленко не поет в опере, не вышивает крестиком? Я думаю, что начало положено. У нас уже некоторые депутаты ведут телевизионные программы, скоро к ним подключатся жены олигархов, люди, которые работают надзирателями в тюрьме.
В стране много лет назад, еще в советское время, был попран профессионализм. Поэтому давайте, ребята, жгите! Возможно, весь Кабмин должен попробовать вести программы на телевидении. Кто-то из министров станет вести «Давай поженимся», кто-то рассказывать, как лечить энурез…
ШО Должно ли быть у культуры министерство, и чем оно должно заниматься?
— Знаю страны, где нет министерства культуры, и они прекрасно живут, и культура там есть. Есть страны, где такое министерство существует. Но уж если оно имеется, то нужно же ему чем-то заниматься. Я не знаю, чем оно занимается, и не знаю этого уже не первый год! И никто из людей, работающих в секторе культуры, не знает, чем занимается наше Министерство культуры.
Оно вынимает деньги из бюджета и оплачивает тысячи каких-то не нужных никому танцевальных коллективов, народных хоров, библиотек, в которые никто не ходит и которые давно уже не покупают новых книг и так далее. Нужно провести аудит и закрыть эту безумную систему. Нужно ли строить на этом месте новый дом? Не знаю. Культура в нашей стране давно существует без министерства. Должны быть государственные программы для одаренных детей — то, чего сейчас нет, но это другой вопрос.
ШО Насколько совместимы телевидение и культура?
— В Украине это два разных корабля, плавающих в совершенно разных широтах. В некоторых странах есть каналы, освещающие вопросы, связанные с культурой, но это вопрос государственной политики. Они все дотационные. Вообще, если говорить о развитии СМИ, нужно в стране создавать медийный рынок.
ШО Что для этого надо?
Рынок — это товар и деньги. В стране, в которой не развита экономика, нет и не может быть рекламы. А раз ее нет, нет и возможности для существования независимых СМИ. Но с другой стороны, благодаря интернету мы можем начинать запуск культурных и медийных проектов, которые бы зарабатывали деньги во всемирной сети.
ШО Какие персоналии в современном культурном поле страны для вас являются наиболее значимыми и почему?
— Украина — сорокапятимиллионая страна, и понятно, что в ней очень много талантливых людей. И здесь всегда все развивалось не благодаря, но вопреки.
Есть ли у нас прекрасные поэты? Да до фига! Есть ли у нас отличные художники? Очень много! Трудно поэтому называть персоналии. У нас есть актеры, режиссеры, балетмейстеры. Но у нас нет индустрии! Для писателя у нас нет возможности издаваться. Актерам нашим негде играть потому, что у нас нет кино. Театр нужно срочно реформировать, потому что наш постсоветский театр доживает свои последние дни. А министр у нас проводит шоу! Зачем? Займись делом! Ты еще и вице-премьер гуманитарный! Какие шоу?!
Ряд театральных режиссеров, уехавших, потому что здесь у них не было платформы для работы, нужно вернуть! Они как раз и есть те люди, которые могут сегодня реформировать театр, потому что они знают, как работают европейские театры. У нас есть несколько человек, которые могли бы взяться за реформирование кино. Они знают, как это делать!
ШО Шанс у нас есть, как вы считаете?
— Шанс есть всегда, пока мы не на кладбище. Весь секрет в работе и движении вперед. Не ждите, что эти люди, которые сидят на Грушевского или еще где-то, для вас что-нибудь сделают, делайте сами! Общество должно самоорганизовываться.
Симулякры
Юрий МАКАРОВ, журналист, телеведущий
Национальная особенность функционирования телевизионного пространства Украины — в отсутствии спроса на более-менее содержательное телевидение. То есть та часть зрителей, которая охотно потребляла что-то чуть сложнее, чем развлекательный продукт (который только и уцелел), просто перестала смотреть телевизор. Я не стану утверждать, что это «премиальная» аудитория (для такого нужны исследования), но она ушла. Главная причина, как мне кажется, — искривленная система обратной связи. Я не говорю об ошибках или сознательных манипуляциях с измерениями, это совсем отдельна тема, но перегруженность пространства вещателями, никак не подкрепленная рекламной базой, а подкрепленная лишь субъективной волей владельцев, не могла не привести к деформациям. Вторая причина — до недавнего времени общее медиапространство с Россией, где а) больше рынок (или квазирынок, как угодно); б) невообразимая для нас финансовая поддержка «СМИ» (понятно, отчего в кавычках) государством; в) полный контроль государства над контентом в самом что ни на есть мракобесном изводе. Никакая естественная конкуренция с этим монстром невозможна по определению, а защита своего пространства отчего-то (?) не пользуется всеобщим одобрением.
Не думаю, что может идти речь о целенаправленном формировании основных трендов культурной и политической ленты. К тому же политические и культурные тренды мало между собой связаны. Это стихийные и энтропийные процессы, даже если у кого-то есть иллюзия, что он ими управляет.
Если говорить о центральных каналах, то русскоязычным по факту является приблизительно 90–95 процентов этого пространства, то есть практически все. Ну а чьи интересы обслуживает, гадать не приходится. На кой черт собственнику финансировать каждый из них (в силу, как уже сказано, их избыточного количества по сравнению с объемом рекламы на рынке) на суммы порядка десятков тысяч долларов ежегодно, если не для обслуживания, не для сохранения политического влияния? Кто-то при этом пытается соблюдать приличия, а кто-то и нет: вспомним последний по времени скандал с обличительным мусором по адресу главы Одесской ОДА.
15–20 лет назад вопрос формирования общего для востока и запада страны телевизионного медийного поля решался проще: достаточно было предложить привлекательный контент, и зритель был твой, что в Ивано-Франковске, что в Харькове. Причем, по моим наблюдениям, в русскоязычных регионах украинский язык вещателя был фишкой бренда, конкурентным преимуществом (говорю, естественно, о том, к чему имел отношение, а именно к «1+1» где-то до середины двухтысячных). Возможно ли войти в ту же реку на нынешнем этапе, то есть с искалеченной количественно и качественно аудиторией и с наличным кадровым корпусом, право, не знаю. В любом случае единое пространство предполагает, в первую голову, некие единые ценности. Единственным конструктивным резервом для этого могли быть ценности Майдана, однако их кодификация и последующая трансляция телевидением не состоялась. Что нужно теперь? Как минимум, оздоровление основ функционирования телепространства, без чего дальнейшие соображения бессмысленно формулировать.
С культурой дело обстоит так. «МінКульт» на «1+1» выходит в 0:30 раз в неделю. «Перший» сейчас перестраивается на марше, там рядом с остатками нафталина есть удивительнейшие всплески осмысленности. Применительно к теме — недостижимого для нас качества сериал о мировой живописи «Palette» (французский, естественно). Кто об этом знает? «Интер»? Программы о культуре? Нет, не слышал.
Отечественные политические шоу — такой же симулякр, как и отечественная политика. Без реальной политики, а не имитации, бессмысленно предъявлять претензии к ее отражению в телевизоре, который воспроизводит ее законы и нравы как есть.
Культурные и политические элиты Украины не взаимодействуют. А зачем?
У нас Минкульт за телевидение не отвечает. И лучше не надо.