В преддверии юбилея моего отца (29 октября народному артисту Украины Алексею Горбунову исполняется 60 лет. — Прим. ред.) я решила вспомнить его культовые роли, которые во многом опередили свое время, вспомнить талант, который так часто стараются скрыть, потому что он способен пробудить в зрителе те чувства, которые не могут вызвать 50+ украинских сериалов и фильмов (стабильно выходящих каждый год в неограниченном количестве, для справки). Это статья о восприятии успехов отца глазами очень любящей дочери.
У меня много ярких воспоминаний из детства, все они пропитаны каким-то волшебством и сказкой. Помню, что подобной сказкой я подпитывалась и благодаря папиным ролям. Для меня самые яркие из них — в фильмах «Стиляги» и «Трубач». Два потрясающих мюзикла, которые продолжают заряжать своей энергетикой, и даже сейчас, когда у меня плохое настроение, я знаю кинематографический рецепт для скорейшей поправки. Особое детское приключение случилось со мной на съемках «Трубача». Этот фильм мне всегда напоминает о родителях, которые постоянно поддерживали и были рядом. Напоминает о маме, которая 5 часов везла меня на кастинг сквозь огромные сугробы снега, и о папе, который впервые сыграл со мной в одном фильме, приоткрыв завесу мира кино.
«Стиляги» и «Трубач» — два мюзикла в твоей жизни: один взрослый, другой — детский. Какие там были эмоции?
— В хорошем кино у меня всегда хорошие эмоции. В «Стилягах» было очень тяжело физически. Я рассказывал много раз тебе, и зрителям на концерте, когда 12 дублей я пиво пил, чтоб кадык мой могли снять аппетитно, по-настоящему. Понимаешь, как это трудно? И сам танец — он же как клип снят. Маленькое помещение было, очень много света, мы три дня снимали этот танец-клип. У меня крепатура была просто дикая. На второй день я пришел — ноги не разгибаются, но все-таки продолжили. И слава Богу, что Валера Тодоровский — такой режиссер, который умеет с актерами работать, умеет тебя расслабить, правильно настроить. И оператор Роман Васьянов, который работает в Голливуде уже десятый год. После «Стиляг» уехал в Америку, он там очень известный чувак. Я вообще за мюзиклы! Ты же знаешь, я люблю петь и танцевать молодым очень любил. Поэтому и в «Аль Капоне» работал, где мы с твоей мамой, Леной Яковлевой, познакомились. Собственно говоря, там ты зачиналась и рождалась, в «Аль Капоне», в музыкальной тусовке. То есть мюзиклы для меня — родное. Фильм «Стиляги» в моем сердце занимает отдельное место, это одна из любимейших картин. По поводу «Трубача»… Конечно, первое, почему я сразу же в нем согласился сниматься, — потому что детский мюзикл, про детей українською мовою и, самое главное, песни, которые написал участник группы Gogol Bordello, Сергей Рябцев, композитор. И когда мне Матешко сказал: «Ты будешь петь, для тебя Gogol Bordello пишут песню», — всё! Я сразу сказал «да», тем более что ты там тоже участвовала, и у меня детских картин нет, это единственная.
«Когда мне Матешко сказал: «Ты будешь петь, для тебя Gogol Bordello пишут песню», — всё! Я сразу сказал «да»
И как тебе работа с детьми?
— Очень хорошо! Ты же помнишь, какой мы шикарный концерт после съемок сделали в «Caribbean Club», когда я вышел с детьми на сцену спеть песню. Даже видео есть и большая совместная фотография в твоей комнате висит. Потому что, когда дети талантливые, а я еще раз говорю, дети у нас очень талантливые, — с ними и работать приятно! И актеры, и музыканты, и айтишники. Конечно, понравилось сниматься, «Трубач», в итоге, — единственный мюзикл. Единственный украинский мюзикл, который я даже не знаю, где можно посмотреть. У меня там небольшая роль, симпатичная, учитель музыки Василий Павлович. Позитивное кино. Ты же знаешь, я за любые позитивные истории всегда двумя руками. Но «Стиляги», конечно, круче, и там роль для меня судьбоносная, можно сказать. Потому что после «Стиляг» у меня появилось еще больше уверенности, чтобы играть со своей группой, выступать и более «качевую» музыку делать.
Папа очень любит советовать фильм «Я». «Посмотри, посмотри, посмотри!» — говорил он беспрерывно, начиная с моего 10-летнего возраста.
Тогда я, конечно же, не посмотрела — и правильно сделала! Этот фильм Игоря Волошина я открыла для себя лет в 15, когда хотелось свободы и легкости, но в то же время проявления стойкости характера и внутреннего стержня. Для меня образ Румына из фильма как раз об этих чувствах.
Фильм «Я» и образ Румына в фильме… А что в образе было от тебя, от Горбунова?
— Румын — это собирательный образ тех пацанов, которые меня учили на Русановке. Это был примерно конец шестидесятых — середина семидесятых. Хотя кино рассказывает о середине восьмидесятых. Были всегда такие хулиганы (Румыны), которые без башни наглухо, но их любили все молодые, потому что они действительно открывали тебе глаза на взрослую жизнь. И в отличие от старших не лечили тебя, не учили, а, наоборот, говорили «не предавай», «не воруй», «пацан должен быть сильным», «надо уметь стоять за свой двор, за своих близких». Вот кто такой Румын. А Игорь Волошин снял более развернутую историю с этим образом. Это же кино. Нельзя Румына в отрыве от фильма «Я» рассматривать, потому что фильм настолько крутой, все персонажи настолько проработанные и кайфовые… Румыны — это учителя, которые тебя мужеству и, что самое главное, силе духа учили.
«Сказали «будем снимать вот так», включили камеру и всё, мы уже снимаем. Я всегда хотел так работать»
А этому собирательному образу Румына какие черты ты дал лично от себя?
— Например, нерв, эмоции, то, что он взрывается легко. В основном страсть. Потому что это люди стихийные, это люди природные. Да, наркотики, да, но время было такое. Не на наркотики нужно делать акцент, а на то, что понятия честные, чему вот такие Румыны и учили. Чужого не бери, двор свой ты должен защищать, родителей ни в коем случае не обидеть, особенно стариков, ни в коем случае. То есть были представления простые, но правильные. Я по законам Румына, можно сказать, всю жизнь живу и стараюсь быть таким, как Румын. Поэтому сходство есть. Может быть, не настолько экстремальное — да, естественно. Потом, не забывай, это кино: там чуть-чуть прибавлено, чуть-чуть пририсовано, но, по сути, да, это одна из моих любимейших ролей, за что я Волошину благодарен. И всем советую посмотреть фильм «Я».
Продвигаемся дальше, мне 16 лет. Опять история про зиму, снег и 10 часов в дороге. Поездка была скучная, мы с папой уже наговорились, и тут он предлагает: «Ну так давай что-то веселое посмотрим, чтоб прям вот поржать!» В моей голове было только два варианта: пьяные танцы в Турции и ролики Optimus Gang.
«Optimus Gang» — почему?
— Ну как почему — во-первых, молодая культура, новая, уличная, стрит-арт. Ты же знаешь, я люблю всё живое. В то время как всякие комедии вокруг, я смотрю на убитых блогеров или опять возвращаюсь к телевизору, который все человеческое уже уничтожил давно… И вдруг рядом эти пацаны, которые на мобильный телефон снимают. Ты же мне первые ролики и показала, и я сказал, что это самое живое и смешное, что я видел в Украине за последнее время. Это было три года назад, доченька. Как сейчас помню!
«Язык искусства — он не переводится, это разговор сердцем и эмоциями»
Четыре года назад.
— Уже четыре. А потом мы с ними встретились, и я понял, что это та самая история, которую я давно хочу попробовать. В таком жанре поработать: на мобилу поснимать с пацанами, которые не профессиональные актеры, не умничают, не лечат, а просто сказали «будем снимать вот так», включили камеру и всё, мы уже снимаем. Я всегда хотел так работать. Поэтому когда первый ролик вышел, помнишь, «Школьная перемена», и когда он порвал всех, мы миллион набрали за неделю, и мне начали обрывать телефон, молодые стали узнавать на улице. Я понял: «Да! Время изменилось. Сейчас молодые, будущее за ними». И сегодня — полтора миллиона подписчиков. Несмотря на то, что Вани уже давно нет, у них сбитый был коллектив, они остались втроем. И молотят дальше, и правильно делают. Я считаю, что они вообще этот жанр открыли — вот этот «уличный телефон». В Киеве точно, в Украине они номер один. Я им благодарен очень, потому что научили. Потом с Серегой мы сделали «Следопыты» в Тиктоке. Мы научились снимать ролики за 20 секунд с одного дубля. Все это благодаря Optimus Gang, благодаря им. Я очень многому у них научился.
У тебя уже был похожий опыт — «Ночной будильник».
— Ну да, 1996 год. Всем советую «Ночной будильник» посмотреть, конечно.
Папины фильмы находят отголосок в каждом периоде моей жизни, становясь особенно знаковыми, когда я пересматриваю их, уже оценивая через призму своего опыта и 20-летнего мироощущения, а дальше — будет больше. Есть и такие картины, которые мы прошли вместе, например, культовый французский сериал «Бюро легенд». Начиная с момента работы с текстом, когда я переводила для папы каждую строчку и мы вместе учили роль Карлова, — продолжая съемками в разных уголках мира, — заканчивая совместной поездкой на озвучку в Париж, где мы записывали один кадр по 3-4 часа. В такие моменты перестаешь смотреть на профессию актера как на что-то сугубо творческое: это определенное мастерство и колоссальная работа над собой и своим талантом.
Ты снимался с Мэтью Кассовиц, с Гийомом Кане, Жан-Клодом Ван Даммом — и как оно ощущается?
— Так я, кроме того, снимался с Эмиром Кустурицей, не забывай. Тут я бы еще сказал об Олеге Ивановиче Янковском, Армене Борисовиче Джигарханяне, а великий наш Борислав Брондуков, Олялин, Гринько и, конечно же Евстигнеев… Это не все, кого я называю, но это великие актеры. Как французы, так и советские актеры, киностудия Довженко, — каждый из них давал мне часть своего таланта, делился им со мной. И когда хороший партнер, неважно, в Москве снимаем, в Киеве, в Одессе или в Париже, или в Монако. Если хороший актер, как Тим Рот. Я по-английски, ты же знаешь, плохо говорю. Но я три дня общался с Тимом Ротом, мы проговорили про всю свою жизнь. И тебя поздравляли на твои 12 лет, с Тимом Ротом сидя за столом. Язык искусства — он не переводится, это разговор сердцем и эмоциями. И с каждым из них — с Кассовиц, с Ван Даммом, с Кане и с Тимом Ротом, и Уильямом Дефо — понимаешь: действительно реальные звезды.
«Ты говоришь, есть у нас кинокритики, доченька. Нет у нас кинокритиков. Они были в то далекое время, когда Довженко работал»
Так что чувствуешь, снимаясь с такими великими?
— Ну как, во-первых, ответственности у тебя больше, потому что ты переживаешь, волнуешься, поскольку эти люди — уже реальные звезды, а ты, ну, может, уже звезда, но у себя в стране, в своем регионе. Однако Франция — это родина кино. Конечно, ты волнуешься, ты переживаешь, тем не менее, если ты хорошо играешь, у тебя сразу идет моментальный ответ и включение в сам процесс. Это люди, которые чувствуют. Если человек талантливый — всё, тебе открыты все и с тобой готовы работать. У великих советских звезд точно так же было. Когда я волновался, говорили: «Малой, давай не надо, давай текстик повторим». Джигарханян говорил: «Давай не переживай, покидай текстик, покидай». Он меня располагал к себе, все время успокаивал, чтоб я не нервничал, так как все видели, что я молодой, волнуюсь. Они уже звезды-звезды, понимаешь. Но они настолько человечны были, с таким вниманием к тебе относились! Как мой великий учитель Степанков Константин Петрович, который весь курс привел на киностудию Довженко, весь курс у нас был сразу в работе. Сразу, понимаешь? И там звезды — на Довженко, включая Брондукова, Миколайчука, Гаврилюка, Дубровина. Еще актеры, знаешь, какие были? Мне обидно, что их сейчас никто даже не вспомнит. Богдан Ступка, с которым ты тоже была знакома, кстати говоря, и видела его. Это великие звезды, это реальные звезды. И конечно, тебе комфортно с ними. Реальные звезды — это всегда по-человечески. Если ты талантлив, они тут же с тобой в контакте. Нужно соответствовать, пытаться соответствовать.
Хорошо, а что ты чувствуешь, когда снимаешься по всему миру с такими именами, но не у себя дома?
— Это боль. Одно слово — боль. Тоска. И обидно, что время бежит, а мы за 7 лет так ничего и не сняли, кроме «Дикого поля», фильмов «Гвардия», «Одиночка». Ну и, конечно, слава Богу, два коротких метра есть, чем я горжусь: фильмы Олега Стахурского «KINGDOOM» и Сони Полищук «Беги, Таня. Беги». Благодаря им знаешь: хоть что-то не зря. Ну, обидно, доця, больно и обидно. И я не понимаю, почему каждый снимается, а я, которого ждут везде в мире, не снимаюсь. В любой другой стране месяц — каждый день показывали бы мой фильм, специально к 60-летию актера. А так мы вынуждены с тобой в Фейсбуке и в Инстаграме каждый день прямые эфиры вести. Ну и хорошо, люди отмечают. Могли бы показать фильмы «Чемпион из подворотни», «Костоправ», «Гвардия», «Шулер», «Сын за отца». Короткий метр Сони Полищук и Олега Стахурского. Вот, спасибо Гончаренко Леше за интервью. Критика где? Обо мне ни одной статьи кинокритиков. Ты говоришь, есть у нас кинокритики, доченька. Нет у нас кинокритиков. Они были в то далекое время, когда Довженко работал. И огромное спасибо я хочу сказать Бардашу Юре и Жене Треплову за то, что мы пишем трек, и, я надеюсь, к юбилею он выйдет. Пишем хит, это очень талантливые пацаны, очень. Я думаю, что они тоже будут снимать кино, уже скоро. Вот я и всё сказал.
Подводя итог интервью, показываю на своем примере, как роли Алексея Горбунова влияют на жизнь, как энергетика талантливого актера способна изменить восприятие кинематографического искусства, влюбляя зрителей по всему миру. Почему, снимаясь у Жака Одиара, нужно и дальше доказывать всем свой талант и мастерство? Доказывать и упрашивать в свои 60 лет. И мне страшно, страшно оттого, что таково отношение к народному артисту, а что делать нам, молодым, мечтающим повлиять на искусство в нашей стране? Но у времени свои планы, и, как показывает история, сила таланта — особенно мощная. Ее невозможно скрыть, остановить и затмить, она всегда будет яркой. Поэтому, папа, любовь к тебе — это самый честный ответ зрителя, который никто не сможет отнять!
От редакции:
журнал о современной культуре «ШО» поздравляет своего друга и замечательного актера с юбилеем!
Дорогой Горбунов, мы желаем тебе здоровья, вдохновения и благополучия! Радуй нас на всех экранах — почаще и подольше! Заряжай нас на жизнь и сопротивление злу!
